Жандарм - Страница 59


К оглавлению

59

– Поймите меня правильно, мне он не нужен. Я готов отдать его вам, если вы гарантируете, что о нем я больше не буду читать рапортов.

– Если я скажу вам «да», вы мне поверите?

– Нет, но дам ему последний шанс. И вам тоже. Он у вас единственный сын?

– Да.

– Приходите завтра вечером. Заберете его сами. И сделайте так, чтобы он наконец попробовал настоящей жизни, иначе толку не будет… Место вольноопределяющегося в пограничной страже подойдет. До свидания, Герман Александрович.

– До свидания, Сергей Петрович.

Ну, с почином. Брать с него обязательство я не стал. Зачем? Этот лис отлично все понял. Не сомневаюсь, что непутевый сыночек уедет дня через два, как только задница отойдет от ремня.

Глава 9

– Не скрою, Сергей Петрович, ко мне уже приходили с рассказами о том, как вы наводите порядок, – несколько взвинченно начал разговор Езжевский.

– Вы по поводу «раненых»?

– Да. И это очень серьезно.

– Нет. Это называется ловушкой. Я специально стрелял ослабленными патронами. Ничего страшного, синяки скоро сойдут, а вот откуда это стало известно посторонним?

– Карл Людвигович, займитесь этим. Надо было меня предупредить. – Он укоризненно покачал головой.

– Я не ожидал, что так скоро ходоки пойдут, если честно.

– Но что сделано, то сделано. Густав Эдуардович, посмотрите списки арестованных. Наверняка большую часть можно отпустить.

– Хорошо, Михаил Казимирович, но мне потребуется помощь. – Барон Гейкинг выжидательно смотрел на подполковника.

– Возьмите Александра Никифоровича. Теперь вы, Павел Данилович, – обратился он к Белому. – Если начали, то соблаговолите и закончить…

– Михаил Казимирович, у нас возникла с Сергеем Петровичем интересная мысль…

Выслушав Белого, первым высказался Гейкинг:

– Господа, я против. Этим мы только еще больше привлечем к бунтовщикам внимание. А заодно и превратим в мучеников.

– Густав Эдуардович, эти меры будут применяться только к закоренелым государственным преступникам, – возразил я. – А с оступившимися и заигравшимися в революцию будет совершенно другое обращение. Вы лично много сделали, чтобы молодежь, выходя из-под стражи, начинала новую жизнь.

– Полноте, Сергей Петрович…

– Да, да, поэтому и вас ненавидят эти господа.

– Что же, – подытожил Езжевский, – приступаем к работе, господа.

Спустя два часа. Лукьяновка. Стефанович

– Где этот комиссар? – услышал Яков.

– Туточки он.

– Открывай.

Заключенные в камере зашевелились.

– Не отдадим… Вставайте, товарищи…

Но все замерли, едва увидев, кто стоял за дверью. Вместо привычного старика надзирателя, дожидающегося отставки, в проеме возвышались трое конвоиров. На их фоне тюремный служитель выглядел гномом. Вне всякого сомнения, это были вчерашние жандармы. Но как они изменились. Словно злые великаны из легенд, эти были закованы в кирасы непривычного вида. Опоясанные амуницией, на головах шлемы с поднятыми забралами, но главное не это. Лица их были закрыты колпаками, как у палачей.

– Яков Стефанович. – Рык одного из них моментом вышиб любое желание конфликтовать.

Нетвердой походкой Стефанович пошел к нему. Едва выйдя из камеры, ему мгновенно скрутили руки. Грохот закрываемой двери резанул по нервам.

– Вперед, – услышал он.

И слитно, как манекены, конвоиры одновременно шагнули с левой ноги. Его шарканье забивалось мерным грохотом жандармских сапог. Мысли его метались: «Как, не может быть, его не должны казнить…»

– Готово, вашбродь.

Подняв голову до хруста в позвонках, Яков увидел вчерашних офицеров. Вот только младший был одет так же, как конвоиры, только на голове вместо шлема была повязка, как у пирата из книги.

– Думаете, имеет смысл вам с ним говорить, Павел Данилович? – полностью игнорируя Якова, спросил молодой офицер.

– Попытаемся, Сергей Петрович.

– Ну-ну, эй, орел, попытка нэ питка, – сымитировал тот кавказский акцент и хохотнул.

От этого хохота у Стефановича, пробежали мурашки. Все это походило на спектакль, этого не могло быть. Он отчаянно начал вертеть головой, но, увидев взгляд ротмистра, затравленно закричал.

* * *

Нет, интересные люди эти революционеры. Как гадить, так они герои, а как отвечать, так сразу переводят «стрелки» на проклятое самодержавие. Синицын быстро заткнул рот начавшему было кричать Стефановичу.

– Короче, так. – Схватив того за подбородок, я нехорошо усмехнулся. – Либо ты, птенчик, поешь, как соловей, либо ты помираешь при попытке к бегству. Все, уговоры закончились.

– Итак, я хочу услышать о некоем Михаиле… – сказал Белый.

Попытка гордого молчания была пресечена, ребята, не оставляя следов, «помогли» раскаяться и написать «чистосердечное» признание. Оказалось, что по «Чигиринскому делу» проходит Михаил Фроленко, закупавший оружие для восстания. Далее он рассказал о некоем Дебогорий-Мокриевиче, который предложил план восстания.

– Этого в одиночку. – И, дождавшись, когда закрылась дверь, продолжил: – Ну как вам эта беседа, Сергей Петрович?

– Да, копнули хорошо.

– Вот именно, давайте сюда Дейча. Кстати, как там наши «сидельцы»?

– Антипов!

– Я, вашбродь.

– Что арестанты из третьей делают?

– Перестукиваются.

– Молодец, следи за ними далее.

– Думаете, сработает?

– Не сомневаюсь. Про ребят они уже знают и про то, что Яшку в прежнюю камеру не вернули, тоже. Тот достучаться ни до кого не сможет. Посидит до завтра, а спать мы ему особо не дадим плюс на нервах поиграем… В общем, он сам такое напридумывает… И эта парочка по тому же методу. Через неделю будем знать про этих революционеров все.

59