Жандарм - Страница 65

– Спокойно, Сергей Петрович. – Стоявший рядом Закель жадно затянулся папиросой. – В столице с ним покончат. Только он живым нужен.

– А я спокоен, но, по мне, дело могли и мы закрыть. Выпотрошили бы его в два счета…

– Да я понимаю, но сам видишь, что творится.

– Все, поехали, а то я его приложу ненароком и товарный вид попорчу.

– Угу, смешно, а сейчас он выглядит товарным? – усмехнулся Карл.

Опровергать его я не стал. Избил я его не за то, что он отстреливался, нет. С этим я смирился, мы стреляем в них, они – в нас. Война. Но, узнав, что он собирался отделить Сибирь, я не сдержался. Знакомые ребята немного порассказали, что творилось после распада Союза. Одно дело – читать, а другое, когда тебе рассказывают, что они видели и испытали… И не надо про монолитность империи. В семнадцатом она рухнула не только из-за большевиков, эти господа отличились не меньше.

– Готово, вашбродь.

– Поехали.

Глава 11

Поездка… нет, не так. Шла «нитка». Мы словно вернулись за Дунай: в любой момент этот господин мог бросить в нас бомбу, а этот мастеровой начать стрелять. Люди отворачивались, словно мы были оккупанты, в глазах женщин и детей я замечал испуг и отвращение. Почему? Что случилось с ними? Я не мог понять. Так и ехали. Вот спуск, еще чуть-чуть.

– Все. Осталось самое сложное, – тихо сказал Закель сам себе.

– Точно.

Нас уже ждали, знакомый офицер с парой конвоиров внимательно смотрели вокруг. Начинался самый опасный момент: возле вокзала всегда крутилась масса народа и было невозможно удалить его хоть на время.

– Что это такое?

Визгливый голос резанул по нервам, как бритва. Но поворачиваться нельзя. Палец, лежащий на курке винчестера, чуть дрогнул. Нервы.

– Я тебя спрашиваю, хам!

– Сектор взят, – слышу голос ефрейтора Иванова.

Сука, что делать-то? На пути ребят с арестованным стоит дальняя родственница Толли со слугами и прихлебателями.

– Что случилось?

– Что случилось? Вы еще спрашиваете, что случилось? – буквально прошипела она.

Из ее монолога я понял, что мы не дали ей пройти. И теперь она вынуждена ждать, пока эти жандармы очистят ей путь. Но это вкратце, так на нас вылили ушат грязи под одобрительные ухмылки толпы. Пришлось посторониться, вступать с ней в спор никто не хотел. И эта б… с видом королевы удалилась. Передав арестованного и забрав бумаги о его передаче «из рук в руки», отправились обратно. Всю дорогу мы молчали. А может, все зря? Зря я пытаюсь смягчить будущее? Может, проще плюнуть и пусть эти скоты получат по заслугам? Не знаю.

*** * ***

Нам удалось узнать о партии оружия, закупленной революционерами. Хранить ее предполагалось в Соломинке, у рабочего киевского депо. Наверное, это был второй поворотный пункт, как любят говорить дойчи, шверпункт. Первый – это стрельба Засулич.

– Ну, возьмем мы их. А дальше что? – устало сказал я.

– Как что, суд, – ответил Белый.

– Да здравствует наш суд, самый гуманный в мире.

– К чему вы это?

– Сколько им дадут? И дадут ли? Вон какую вонь пресса подняла из-за этой профурсетки.

– Что, устали?

– Нет. Просто надоело. Давайте прямо: либо мы «работаем», как на войне, либо не стоит и начинать.

– Вы же здесь все кровью зальете.

– А она и так уже ручейком бежит. Я так не умею, когда в меня палят истерички, а мне в ответ нельзя. Вы не беспокойтесь, штатское у нас есть. Тихо возьмем.

– Никого арестовывать не будем, – прервал наш спор Гейкинг. – Это обычные курьеры, и я сомневаюсь, что они много знают. Все, господа, решение мной принято. Довожу до вас, что начальником киевского управления назначен генерал Новицкий Василий Дементьевич. Он прибывает к нам через три дня. Надеюсь, вы успеете подготовиться к его приезду.

Без сомнения, решение барона сыграло ключевую роль в разгроме киевских социалистов. А неизвестный мне агент, который сообщил об оружии, не был раскрыт моими непродуманными действиями.

К визиту генерала мы успели подготовиться, как говорится, «два раза». Все, что должно блестеть, – блестело, новая форма, пошитая Гринбергом, была в идеальном состоянии. Я колебался, но в конце концов решил встретить Новицкого в «полном боевом». И не прогадал. Идя вдоль замершего строя, он с удовольствием разглядывал стоящих осназовцев.

– Молодцы, благодарю за службу!

– Рады стараться, ваше высокопревосходительство!

Обойдя наши помещения, он остался доволен. Особенно порадовал его часовой у нашего арсенала.

– Поручик, а почему вы одеты не по уставу? – задал он ожидаемый мной вопрос.

– Ваше высокопревосходительство, данная форма удобна и осназу разрешена.

– Ладно, разрешена так разрешена, – усмехнулся он. – Главное, вы в ней орлами смотритесь, получше даже армейцев.

Вот так, благодаря исконной вражде с армией, отряд сохранил удобную и красивую форму.

Одесса. 8 января 1878 года

Ну, здравствуй, Одесса-мама. Где ты, Привоз с Дерибасовской? Море, солнце, гимназистки? Нет ничего. Есть только пыль, пыль от шагающих сапог, и отпуска нет на войне. Правильно, войне. Сразу по прибытии нас разместили непосредственно в управлении. Такую радость в глазах одесситов я видел только за Дунаем, после Ловчи у ребят из 3-й стрелковой бригады. Помогли. Выручили. Вот это плескалось во взглядах всех. И мне стало жутко: что же тут по-настоящему происходит?

То, что рассказал мне капитан Добродеев, повергло меня в шок. Конкретно здесь и сейчас была готова вспыхнуть гражданская война. Листовки и прокламации висели на стенах домов. Убийства агентов и осведомителей. Да и просто заподозренных в сотрудничестве с властями.